Ссылки за февраль 2023

Фраза дня по итогам голосования за 11 января 2023

Чем отличается характер от силы воли? Характер – это умение сказать “нет“ другим, а сила воли – себе.

Анекдот дня по итогам голосования за 27 января 2023

Как говорит один мой знакомый психолог, на свой счет нужно принимать только денежные переводы.

Анекдот дня по итогам голосования за 06 февраля 2023

Я была на собеседовании и в конце интервьюер спросил: "Быстро, как меня зовут?". Я ответила. Затем я сказала: "Быстро, как меня зовут?". Он забыл, и разозлился. Я стала ржать. Тогда он очень разозлился.

замкнутое пространство

Перед открытой дверью самолёта стоит парашютист и не решается прыгнуть.

- Ты почему не прыгаешь?

- Я замкнутого пространства боюсь.

- Где ты здесь видишь замкнутое пространство?!

- В гробу. В гробу очень замкнутое пространство!

об искусстве и налогах

Интересный текст от Глеба Симонова (ФБ), с критикой клише о том, как богачи пользуются современным искусством, чтобы избежать налогов.

**Глеб Симонов: **

Это пост о том, почему однотипные мемы про современное искусство как уход от налогов — преувеличены или выдуманы, невоплотимы в реальности, и вполне сознательно манипулируют собственной аудиторией для своих целей.

Это также пример того, что опровергнуть любую глупость в несколько раз сложнее, чем её сочинить. Увы.

Я буду разбирать пример WHO is WHO на картинке выше — потому что он краткий, недавний, и особенно низко относится в первую очередь к собственной же аудитории. Его схема, как и всегда, эксплуатирует один и тот же сценарий: неизвестный миллионер толкает не имеющую ценности работу в музей, и получает за счёт пожертвования полный уход от налогов.

Проблема этой схемы — в непонимании рынка, налогового законодательства и музейной политики. Она не связана со вкусами и предпочтениями в мире искусства: суждения о художественной ценности могут быть субъективны, но рынок — работает с цифрами, фиксирующимися в ежегодных отчётах, маркетинговых исследованиях и в залах аукционов. Он регулируется, пусть недостаточно, но у происходящего на рынке есть границы возможного.

Поэтому человек, говорящий о рынке какую-нибудь херню — выдаёт себя с первой же цифры, если не с первого предложения.

Итак. • • • • 1. Миллионер: Зарабатывает в 2020 году 20 миллионов долларов.

Занятно, что миллионер называется просто миллионером. Автор предполагает, что налоговые льготы доступны любому человеку с достаточным капиталом — потому что автор не знает налогового законодательства, и рассчитывает, что читатель также его не знает.

Чтобы получить налоговые льготы по пожертвованию искусства, вам нужно доказать налоговой, что вы коллектор или арт-дилер, потому что право на эти льготы даётся только коллекторам и арт-дилерам (льготы от всех подряд работают только с наличкой). То есть, вы уже должны иметь какое-то отношение к миру искусства, и держать на руках достаточное количество картин. Это сходу снижает количество всех потенциальных миллионеров до достаточно небольшой группы. Larry's List, один из ведущих журналов о коллекционерах искусства, оценивает количество коллекторов во всём мире всего в 8000-10000 человек — и это с порога в $1 миллион, а не с двадцати.

Искусство коллекционируют очень немногие — потому что оно неприбыльно, илликвидно, его доходность вдвое уступает индексам S&P 500 (2.4% vs 8% AFI), и облагается дополнительным налогом на роскошь, то есть создаёт дополнительные налоги.

В это трудно поверить, но искусство коллекционируют по любви и для обладания. Это недвижимый вывод маркетинговых исследований внутри рынка, которые написаны для своих. Но продолжим. • • • • 2. Миллионер: Нанимает «художника» за 25 тысяч долларов. $25 тысяч — это цена хорошей, большой работы в blue chip галереях. По таким ценам выставляют художников с аспирантурой и многолетним выставочным опытом, чьи имена уже на слуху и всем хорошо известны. И хотя никто из них не отказался бы чтобы их работу оценили в $20 миллионов и поместили в музейной коллекции — проблема в том, что это невозможно сделать втихую.

Это необходимо сделать втихую, чтобы не сесть в тюрьму. Весь этот план в целом предполагает, что манипуляции ценами не имеют никаких последствий, и не вызовут никаких вопросов в налоговой — потому что автор держит своих читателей за идиотов, неспособных предположить, что если вы хотите поставить государство на деньги, это лучше делать не на виду.

Чтобы делать это не на виду — условному миллионеру нужно брать художника без имени. Для краткости, пусть это будет его племянник. Сумма в $25 тысяч в таком случае начинает казаться избыточной, но проблема не в этом, а в том, как это всё отыгрывается дальше. • • • • 3. Художник: Делает один мазок кистью на холсте.

Важно понимать, что рынок современного искусства не работает как-то принципиально иначе, чем рынок старых мастеров, спортивных автомобилей и антиквариата. Поэтому совершенно не важно, сколько мазков племянник миллионера сделает на холсте: если бы вся эта схема была применима в реальности, она была бы в равной степени применима и к художникам Возрождения, и к импрессионистам, и к любому искусству, которое любите лично вы.

Акцент на незначительных усилиях художника ставится здесь только для эмоциональной манипуляции читателя. Стоит ли ненависть к какой-либо живописи того, чтобы быть обманутым? • • • • 4. Миллионер: просит оценить картину эксперта-оценщика из круга своих друзей.

Автор второй раз прокалывается на незнании законодательства. Оценщики работают не на себя, а на независимые агентства. Им нужно проходить формальное обучение, получать сертификат, и иметь несколько лет стажировки.

И поскольку круг, как уже говорилось, довольно узкий — в реальности коллекторы не только не сдают работы оценщикам “по знакомству”, но стараются избежать этого всеми возможными средствами, потому что конфликт интересов — это приглашение в зал гражданского суда на несколько лет тяжбы. В чём легко убедиться, пробежавшись по публикациям “Art Appraisal 101”, написанным для молодых коллекционеров — предупреждение о потенциальной юридической мине прописано везде прямым текстом. • • • • 5. Эксперт: Оценивает картину в 20 миллионов долларов.

Этот пункт — самый смешной из всего списка, самый абсурдный и самый манипулятивный, поэтому с ним придётся провести некоторое время.

Во-первых, оценки происходят не с потолка, и не на основании некоего субъективного чутья оценщика — они происходят на основании прецедента. У художника должна быть доказуемая история выставок, представительства, грантов, продаж и перепродаж. Эта же история должна быть у самой работы. Картине нельзя дорисовать ни три нуля, ни два нуля, ни одного нуля — оценка включает в себя полное освидетельствование с подробной аргументацией, подписью оценщика и одобрением самого агентства, не слишком заинтересованного в разбирательствах с IRS.

И да, оценки меняются постоянно. Но на основании каких-нибудь косвенных данных — работа за $25 тысяч может подняться допустим до $40 тысяч. Она не может ни с чего вдруг подняться до уровня второстепенных работ Моне.

Это подводит нас ко второй проблеме. $20 миллионов — это сумма, которая может убедительно звучать только для человека, вспоминающего о рынке только во время громких аукционных продаж.

Мировой рынок искусства — это 30 миллионов транзакций в год. Средняя стоимость картин на рынке — $10-15 тысяч. Продажи выше $1 миллиона — составляют в нём приблизительно 0,3%. Они редки. Большинство из них — это послевоенная классика и редко мелькающие на рынке старые мастера. В тех редких случаях, когда молодой художник пробивает семизначную сумму — это событие и новость, но он также будет на слуху значительно раньше, ещё на пороге в $50-60 тысяч или чуть выше. И хотя рост стоимости одного и того же художника это скачкообразный процесс — он никогда не перескакивает три порядка по воле одного сертифицированного клерка, какими бы знакомствами клерк при этом ни обладал. Этого просто не происходит. В истории нет ни одного примера таких скачков, ни одного имени, которое можно было бы привести.

Почему в таком случае автор приводит настолько абсурдную, настолько легко опровержимую цифру?

Потому что она и не предполагает за собой никакой связи с реальностью. Она должна вызвать отвращение от больших денег, на фоне которого читатель будет готов поверить во что угодно. В случае опровержения — читатель сам с готовностью ответит, что “цифра не важна” или что-нибудь в этом роде.

Что довольно занятно — эта манера выставлять единственные легко измеримые и конкретные вещи как несущественные. Но продолжим. • • • • 6. Миллионер: Дарит оцененную в 20 миллионов долларов картину музею…

Поскольку весь нарратив к настоящему моменту уже полностью лежит на манипуляции и обмане — предположение, что музей просто берёт все картины подряд — по-видимому должно заглатываться без лишних вопросов.

Музеи не берут всё подряд. Музеи вообще редко берут что-либо. Я не знаю, почему это нужно объяснять, но видимо нужно.

Пополнения коллекции всегда анонсируются отдельно — потому что у музея есть попечительские советы, музейные финансы строго регулируются сверху, и у многих музеев есть жесткие рамки того, что им можно и что нельзя брать в коллекции. Многие музеи отказываются от пожертвований, связанных с репутационными рисками — прямо сейчас это происходит с пожертвованиями Саклеров. Существуют даже музеи, которым нельзя брать ничего вообще, как Frick collection в Нью-Йорке.

Когда пополнения происходят — они часто сопровождаются выставками, дают существенный пункт в резюме, и поэтому сотни тысяч художников по всему миру могут только мечтать о том, чтобы их работы были в музейной коллекции.

Но картину невозможно просто взять и всучить. Мы знаем об этом потому, что многие пытались: мир искусства полон анекдотов о том, как неадекваты всех областей пытаются застолбить себе место в истории, и агонизируют в Твиттере по поводу музейных отказов.

Но нам нужно закончить схему. • • • • 7. …за что освобождается от уплаты налогов с 20 миллионов долларов.

Автор уже неоднократно продемонстрировал незнание налоговой системы, и глупо было бы ждать чего-то иного в последнем пункте.

Пожертвование искусства в музей в принципе не может освободить человека от всех налогов. Налоговые льготы на пожертвование искусства составляют не больше 30% налога на доходы, в идеале, при соблюдении сонма попутных критериев, и это только налог на доходы. Условный миллионер всё равно будет платить налоги на собственность и налоги на роскошь — напомню — с той самой коллекции искусства, которая позволяет списать в принципе что-либо.

В этом кроется главная причина нереальности всей этой схемы в принципе. Искусство не спасает от налогов — оно создаёт дополнительные налоги. Манипуляции стоимостью существуют, но они настолько мизерны, что просто неэффективы. Для уходов от налогов существуют другие средства. • • • • 8. Так какие схемы происходят на самом деле?

Рынок искусства не безгрешен. Местами — рынок искусства весьма ужасен. Его единственная польза, со времён Возрождения и по настоящий момент — в том, что он обеспечивает долговременную сохранность по крайней мере части работ. Но всё вышесказанное не значит, что он работает в белую, или что его проблемы не являются предметом постоянного обсуждения и критики в арт-сообществе. Включая уход от налогов.

Но нужно понимать, как этот уход происходит. Реальный уход от налогов — это хранилища во фрипортах, сокрытие активов, выведение офшорных корпораций на острова. Это длинные сложные схемы, не укладывающиеся в семь пунктов, но их основное отличие от исходного мема — в том, что ценность этих коллекций реальна.

Люди могут не любить и не понимать художественной абстракции — но факт в том, что коллекторы верят той цене, которую за неё платят, и государство верит той цене, которую за неё платят. Работы вывозятся во фрипорты не потому что они на самом деле дешевы, а потому что они на самом деле дороги. Реальные схемы налоговых льгот пытаются не преувеличивать, а преуменьшать ценность коллекций.

Многие из этих схем противозаконны. Многие аморальны. Но они по крайней мере существуют в реальности. Они могут быть частично устранены — если общественное давление будет добиваться большей прозрачности рынка, большей регуляции, закрытия налоговых гаваней и фрипортов. Всего того, о чём аналитика рынка искусства писала с момента его колоссального роста в 1960-х.

Но для этого всем придётся смириться с одной вещью: некоторые картины, которые вам не нравятся, могут нравиться кому-то другому. Достаточно чтобы платить за эти картины деньги, которых у вас нет.

Потому что пока вы убеждены, что богачи и оценщики дружно разводят лохов в налоговой — может оказаться, что развод происходит в вашей собственной ленте, а разводят — вас.

← предыдущий месяц